Вы бывали на фламенко?

По старинной традиции всех конкурсов выступил глава местного отдела культуры. Потом — «из райцентра». Потом презентовали официальную афишу фестиваля… о ней — позже. И вот — заиграла фонограмма, и на сцену вышел субтильный байлаор. Как я уже говорила, я — турист благодарный и открыта любым новым впечатлениям — концерт в сельском клубе, а и его посмотрим! Но танцор тряхнул кудрями, поднял руки, замер на цыпочках…, излом кистей, поворот головы…, ну как это описать?! Как понять — почему его энергией заразились все в зале? Были ли вы когда-нибудь на балете? На мужчин вокруг не смотрели? Спят! И мой муж обычно спит.

А тут — глаза горят. С задних рядов — а они, по старинной испанской традиции, заполняются народом прямо во время представления, мужской голос кричит «Олэ!» и стонет что-то вроде: «Хади, радиииимааай!». И «родимый» — ходит. Он весь — там! Это не просто танец, это — рассказ, это — чувства. Кажется — с тобой разговаривают, с экспрессией говоря что-то важное, а ты понимаешь — ведь киваешь головой в ответ! Фигура — точёная, тонкие кисти рук над головой, каблуки отбивают ритм. Мороз по коже… Зал уже переполнен, и то и дело взрывается аплодисментами. Оказалось, это гала-концерт победителей прошлого конкурса, профессионалов, лучших из лучших. Предвижу вопрос о фото. Их нет у меня. Ни одного. Посетило чёткое понимание того, что я это ощущение посредством картинки не передам. Что сфотографировать — одну позу? Движение? Никаких декораций. Скромный серый костюм. Ничего яркого: ни кроваво-красного, ни золотого. Ни летящих воланов, ни кастаньет в руках. Надо быть очень хорошим художником, чтобы передать свои эмоции в фото, а не можешь — просто смотри в восторге.

И слушай, потому что фламенко — это, главным образом, пение. На сцене два стула, на них — гитарист и кантаор. И опять — ничего внешне примечательного, так… пиджак, редеющая среднестатистическая стрижка, какие-то учительские очки, в руках гитариста — классическая гитара. И начался разговор. Сначала — гитара, потом включился голос, опять гитара. Импровизация, заданная ритмом музыки: фанданго, алегрия, картагенера — публика не называет песню, публика просит малагенью или колумбиану. Певец негромко и без пафоса разговаривает с залом между песнями — говорит, что будет исполнять, посвящает песни, спрашивает, что хотела бы уважаемая публика, шутит и даже извиняется за крепкую лексику в следующем произведении. О чём он поёт? О любви и о жизни, конечно. Нет, правильнее — о трагической любви, или трагически угасшей любви, разбившей на осколки его сердце, о горестной своей жизни, или о неизбежности смерти, избавляющей от ужаса всего этого трагизма…

Таков уж латинский характер: что для германца — царапина, здесь — кровоточащая рана. Уж если любовь, то, даже если не его бросили, а он разлюбил, горем и страданиями наполняется душа каждого, кто слышит это сравнение женщины с цветком. Цветком без запаха. Потому, что нет ему радости от такого цветка, всё так же прекрасного. И сердце ваше рвётся на куски, слушая этот голос! Настойчивый народ выпросил-таки колумбиану, и зазвучала — …румба! И голос наполнился — как парус воздухом. О родной земле, пусть иссушенной палящим солнцем, но — любимой! Публика кричит: «Олэ!» и аплодирует певцу. Он встаёт, благодарно кланяется. Народ изнемогает от пассажей гитариста: «Олэ, Антонио! Олэ!». Ах, как играет Антонио! Гитаристы — особая статья. Они не участвуют в соревновании, а только аккомпанируют, но аккомпанемент в известных конкурсах — как список выставок у художника. Гитарист Антонио «Эль Тореро», который аккомпанирует каждому участнику — полноправный соавтор, он и участник диалога, и помогает голосу певца. Концерт продолжается далеко за полночь. В конце: гитара, песня и танец — всё вместе.

Конечно, для тех, кто видел выступление фламенко на сцене где-нибудь в Кремлёвском дворце или театре, скажет — так и должно быть. Но здесь все были из разных провинций, это не было «зарепетированным» выступлением «ансамбля народного танца» или национального балета. Это было — как в жизни, да что там — сама жизнь! Вдруг на сцену выскочила девчушка лет семи. Откуда она так может?! Этому нельзя научиться, это внутри, никаких скидок на возраст, никаких неуклюжих «детских» движений. «Оргуйо» — гордость, раскрепощённость движений, но и ничего лишнего. Ребёнок и — импровизация, испанский соул, джаз…