«Марафон в песках» — так называется забег в пустыне Сахара — проводится с 1986 года и входит в список 50 самых сложных гонок на выносливость. Участником может стать любой желающий: достаточно иметь 2600 евро (вступительный взнос) и несколько лет усердных тренировок за плечами. Артем Ситников, партнер российской консалтинговой компании, начал заниматься бегом в 2010 году. Спустя четыре года он приехал в пустыню и занял 109-е место из 1029 возможных.
Стены в голове
Участники «Марафона в песках» действительно все время бегут по песку?
Конечно, нет. Топ-50 бегут большую часть времени. Спортсмены из топ-300 бегут иногда. Остальные практически все время идут, а пробегают только перед фотографами и с горочки. Но постоянно бежать не обязательно. Вся дистанция разделена на шесть этапов, после каждого — ночевка в лагере. На преодоление одного этапа организаторами отведено определенное время. Не уложился — дисквалифицирован. Но это довольно сложно: чтобы успеть, надо передвигаться со скоростью 3 км/ч — чуть медленнее, чем пешком. Я преодолевал один этап в среднем за 5-6 часов, чередуя бег с ходьбой. Все зависело от поверхности. На самом деле на «Марафоне в пустыне» только 30% дистанции песок, остальное — скалы, камни, глина. На второй день ко мне пришло осознание, что по песку бегать не надо. Можно, конечно, но надолго сил не хватит: мышцы устают, пульс зашкаливает, а скорость не увеличивается, поскольку ты постоянно проваливаешься. От старта до финиша я бежал только на последнем этапе. Пришел 52-м, хотя в начале марафона едва попал в топ-400. Я понимал: если выложусь в первые дни, до последнего не доживу. Тот факт, что мы не бежим в обывательском понимании слова, не умаляет сложности соревнования: за первые два дня с дистанции сошли около 50 человек. Не уложились во времени? Кто-то да, кто-то по физическим показателям отказался от участия. Пустыня — не игрушка: в среднем жара 45 градусов, влажность низкая. И при этом ты должен бежать и идти. Многие переоценивали силы, забывали есть и пить во время движения. У меня на часах стояли «напоминалки»: каждый час съедать энергетический батончик и каждые 10 минут пить воду, потому что обезвоживание организма происходит неожиданно для спортсмена. В какой-то момент человек просто останавливается, заползает под камешек и ждет, когда приедут медики и поставят капельницу. Другая проблема — стертые в кровь ступни и сбитые ногти. Из-за жары ноги распухают. Спустя шесть часов, когда ты приходишь на финиш очередного этапа, на ступни смотреть страшно. Нас сопровождал отряд медиков — около 60 человек. Люди после финиша выстраивались в очередь к докторам, чтобы им вскрыли мозоли и залили специальной жидкостью. После этого многие лежали ночью, изнывая от боли, и не понимали, как бежать завтра. Вот в эти моменты кто-то отказывался. Но большинство спортсменов вставали утром, брали рюкзаки весом 7-8 килограммов и ковыляли на старт. И снова бежали, а на ногах поверх старых мозолей появлялись новые… Профессиональные бегуны рассказывают про так называемую марафонскую стену, которая возникает в период максимального физического истощения организма. Якобы в этот момент спортсмен замирает на месте и не может двигаться…
Да, я неоднократно слышал рассказы, что «стена» возникает примерно на 35-40-м километрах. Я лично никогда с этим явлением не сталкивался! Все «стены» в голове. Если человек в них верит, то добежит до 35-го километра и убедит себя, что уперся. А если не верит, то для него никаких преград не существует. Знаете, как часто за этот марафон я думал: «Зачем я сюда приехал? Больше никогда здесь не появлюсь». И как часто?
Каждый день, каждую секунду посещали такие мысли. И не меня одного. Как-то, после очередного этапа, мы с группой ребят из Франции обсуждали тему, и выяснилось, что все зарекаются приезжать еще раз на марафон. Один из спортсменов усмехнулся и добавил: «Я тоже больше сюда ни ногой! Так я говорил себе уже 28 раз. После каждого «Марафона в пустыне». Он 28 лет подряд участвует в забеге и каждый раз думает, что это последний! Тогда это показалось мне абсурдным: что движет людьми, которые снова и снова сюда возвращаются? Но потом — финиш: тебя встречают болельщики, съезжается пресса, вручают бутылочку холодной газировки (на марафоне газировка — непозволительная роскошь: слишком много весит). После стольких дней это чуть ли не самое приятное! Организатор соревнования Патрик Бауэр лично каждому жмет руку, вешает медальку на шею. И ты еще несколько дней пребываешь в состоянии эйфории — не надо никуда бежать. А потом открываешь книгу «Самые сложные гонки на выносливость» и ищешь, куда бы еще поехать. Вот тогда начинаешь понимать, почему люди сюда возвращаются.
Бег от лени
«Марафон в песках» — недешевое удовольствие. И вы платите, чтобы разбить в кровь ноги, получить солнечный удар или обезвоживание организма… В чем смысл? Смысл в том, что марафоны тебя меняют. До 29 лет я и не думал ни о чем подобном. Марафоны? Бег? Пустыня? Ходил я иногда в горы, сплавлялся на каяке. Но все это было бессистемно, просто развлечение. А в 2010 году в горах я познакомился с человеком, который рассказал, что такое триатлон. Я не понимал, как можно в один день проплыть 3,9 км, потом проехать 180 км на велосипеде и еще пробежать 42,2 км! Мне стало интересно, решил попробовать испытать себя: а вдруг понравится? Была одна проблема — я не умел плавать. Появилась цель — научиться.
Через полтора года я сделал первый 1гоптап (соревнование по триатлону. — Прим. «Вокруг света»). А потом был Jltraman (плавание -10 км, велогонка — 421 км, бег- 84,3 км). Я пришел четвертым, сделал гонку за 24 часа 40 минут, это был рекорд России! Теперь осуществил мечту — пробежал «Марафон в песках» и стал первым среди российских участников этого года. Получается, марафоны, триатлоны — все ради наград? В первую очередь ради преодоления себя. Но да, награды важны. Тебе есть что показать людям, повесить на стену. Если медалей не будет — все забудется: годы, соревнования, подробности. И вот ты борешься за награды, а потом вдруг замечаешь, как жизнь вокруг меняется. Я всегда был ленивым человеком. В общем-то, я и сейчас такой, только нашел лекарство. Утром чертовски лениво выходить на тренировку, но я понимаю, что, если пропущу, перед самим собой не смогу оправдаться. Бежать тяжело первые пять минут. Зато потом ты весь день отлично себя чувствуешь и у тебя все получается. А как живет большинство людей? Встают в 8:00 и, как правило, к 9:00 в офис не успевают. Приходя на работу, еще какое-то время в расслабленном режиме пытаются выполнять задачи, а к вечеру понимают, что ничего не сделано, и резко начинают работать до ночи. Так живут многие, а потом рассказывают, как они устали. И со мной такое случалось. Сейчас я понимаю: мне нужно проснуться в шесть утра, сходить на тренировку, сделать днем все дела максимально быстро, чтобы успеть побыть с семьей.
А как семья к забегам относится?
Это, пожалуй, самый важный вопрос. Жена, посмотрев на меня, тоже начала бегать. Старший сын, ему пять лет, в этом году участвовал в 1гопЫй8 на Майорке. Сам захотел. Ну а я только рад. Сын пробежал 300 метров, принес медальку и говорит: «Папа, я как ты!» Разве это не лучшая награда для родителя: видеть, что ты подаешь достойный пример своему ребенку? Вот это главное. Было бы такое без марафонов и триатлонов, не знаю, но сейчас есть. И я чувствую себя счастливым.